Question 1

– Василий Алексеевич, почему вы стали врачом, а не предпринимателем или летчиком, например?

Answer

– Я из врачебной династии, и вся моя жизнь с детства была наполнена этой особой атмосферой. Именно поэтому другие профессии я даже не рассматривал.

Question 2

– А кто в вашей семье занимался медициной до вас?

Answer

– Четыре поколения, начиная с прапрадеда, который был фельдшером в селе Дунилово, тогда – Шуйского уезда. Бабушки и дедушки, родители, братья и сестры родителей – все были врачами. Поэтому и я после школы поступил в медицинский вуз. Начинал работать хирургом в ЦРБ города Фурманова, параллельно обучался в ординатуре по урологии и применял полученные знания и навыки в практической работе. Затем осваивал профессию, работая на кафедре общей хирургии на базе городской клинической больницы №7. Впоследствии влился в состав урологического отделения, где работаю уже 15 лет.

Question 3

– Почему именно урология?

Answer

– Изначально был общим хирургом, а потом попробовал узкую специализацию, и это оказалось мне по душе. Эта специализация подразумевает интеллектуальный труд, концентрацию и очень точные действия руками.

Question 4

– То есть вы делаете высокотехнологичные операции?

Answer

– И высокотехнологичные операции в том числе. Работа с мочевыделительной системой требует высокого уровня отточенности навыков. Поэтому приходится постоянно развиваться, самосовершенствоваться.

Question 5

– Есть клинические случаи, которые вам особенно запомнились?

Answer

– Например, предстоящим летом к нам на операцию в плановом порядке придет пациент, у которого не могли найти почку. Расширенный мочеточник есть, а почки нет. При более детальном обследовании мы почку у него нашли, но размером 3х4 см. Это как грецкий орех, а нормальная почка в длину сантиметров 11-12.

Question 6

– Чем это грозит?

Answer

– Одна из почек берет на себя функции второй, но при этом страдают другие системы, которые работают в гомеостазе с почками. И если пациент продолжит жить, как жил, произойдут сбои в других системах. Это, могут быть, например, проблемы с давлением – почки принимают участие в регуляции артериального давления. Поддаваться лечению это будет трудно. Надо все делать вовремя и понимать, что системы организма связаны, одно отражается на другом.

Question 7

– Что теперь предстоит этому пациенту?

Answer

– Мы удалим измененную почку вместе с мочеточником, чтобы макроорганизм не принял ее за врага и не начал вырабатывать к нему антитела. Дело в том, что организм может вырабатывать антитела к одному парному органу, а антитела действуют на оба парных органа. И вторая почка впоследствии тоже будет страдать.

Question 8

– Почку вы удалите, а что дальше?

Answer

– Ничего, пациент будет полноценно жить дальше с одной почкой.

Question 9

– В урологическом стационаре есть своя специфика?

Answer

– 90% людей поступает к нам с болью. Пациенты говорят, что она сильнее, чем очень сильная зубная боль. На фоне этой боли может снижаться или повышаться давление, расти или, наоборот, падать температура.

Question 10

– Есть какие-то нюансы, на которые вы бы хотели обратить внимание пациентов?

Answer

– Я хочу призвать пациентов не запускать свою проблему. Многие люди склонны терпеть до последнего, пытаясь заглушить боль таблетками или чем-то помазать в надежде, что все как-то рассосется само. Не рассосется. Возможно, боль пройдет, но на короткий срок, чтобы потом вернуться с еще большей силой. Такое ожидание чревато тем, что врачу будет гораздо сложнее помочь, или он не сможет помочь вовсе. Обращайтесь за медицинской помощью вовремя.

Question 11

– В пандемию вы работали с ковидными больными…

Answer

– Да, нас дважды переводили в режим работы ковид-госпиталя. Оба этих периода приходилось дежурить, проводить на работе по 16-18 часов с небольшими перерывами на отдых.

Question 12

– Что было самым сложным в этот период?

Answer

– Донести до человека то, что вирус не так страшен, как пациент его в этот момент воспринимает. Дело в том, что люди приезжали в ковид-госпиталь не только зараженными, но и с психологической травмой от самого факта: «Я в ковид-госпитале. Здесь умирают». Если человек, перешагнув порог больницы, начинает психологически готовиться к смерти, надо было «завести» его через этот порог обратно и объяснить, что нет, он не умрет, и поддаваться панике сейчас не надо. Если с этой психологической травмой удавалось справиться, это давало примерно 80% успеха в лечении. С учетом тяжести больного, разумеется, потому что были и пациенты в крайне тяжелом состоянии, которые все равно умирали из-за позднего обращения или молниеносного течения болезни.

Question 13

– Получается, на состояние больного влияет не только физиология, но и психологический фактор?

Answer

– Процесс выздоровления однозначно зависит от психологического настроя. Если человек стремится и хочет выздороветь, процесс выздоровления протекает быстрее и менее болезненно. Если больной идет, как на плаху, все труднее. Если пациент хочет быть здоровым, он уже на пути выздоровления. Мой рецепт прост: положительный настрой на выздоровление плюс применение навыков, которые базируются на знаниях и многолетнем опыте работы.

Question 14

– У вас есть правила или принципы в общении с пациентами?

Answer

– Несмотря на то, что в здравоохранении есть стандарты оказания медицинской помощи, я убежден, что каждый пациент – индивидуален.

Question 15

– То есть человек сложнее инструкций?

Answer

– Да. Двух одинаковых клинических случаев нет, даже если пациенты – однояйцевые близнецы.